Когда мне позвонили из редакции с просьбой написать о проблеме разводов
с точки зрения пастырской практики обычного московского священника, то
попросили сделать акцент на конкретных примерах разводов, с которыми мне
приходилось сталкиваться. И я вдруг понял, что никаких примеров
привести не могу. Это может показаться странным, потому что трагедия
краха семейной жизни — как раз одна из самых распространенных причин
обращения к Церкви. Чтобы пояснить свою мысль, я хочу вспомнить два
случая. Несколько лет назад в одной частной школе, где я вхожу в состав
Попечительского совета, решался вопрос о выборе учебника по английскому
языку. Среди прочих был предложен очень хороший современный учебник
известнейшего английского издательства. Материал там был разбит по
темам, соответствующим разным языковым ситуациям, в которых может
оказаться ученик, — школа, спорт, транспорт и т. п. Естественно, была
среди них и отдельная тема, посвященная семье. Она делилась на три
смысловых блока: «дружба» (в специфическом аспекте — boyfriend,
girlfriend), «брак» и… «развод»! Учебник ужаснул меня тем, что такое
представление о семье выглядело в нем абсолютно естественным. Как же
должна была измениться наша жизнь, чтобы учебник иностранного языка стал
считаться неполноценным без изучения темы развода в разделе,
посвященном семье?
Другой случай произошел на совместной студенческой конференции
богословских факультетов ПСТГУ и Университета Гумбольдта, г. Берлин.
Один молодой немецкий студент, очень искренний и горячий, собиравшийся
служить лютеранским пастором в одной из африканских стран, рассказывал
мне о разводе в семье женщины — лютеранского епископа г. Берлина. Этот
студент как раз и удивил меня тем, что назвал ее развод очень важным
примером для… современных христиан. Когда я высказал свое удивление,
студент с готовностью пояснил, что видит здесь пример того, как вести
себя по-христиански в ситуации развода.
Подобные «примеры» меня очень пугают. При таком понимании в слове
«развод» начинает звучать что-то нормативное, делающее развод чем-то не
только обычным, но и естественным. Развод здесь понимается уже просто
как определенная стадия развития семьи, некий самостоятельный период
жизни человека. На самом же деле это совсем не так. И пример развода
привести нельзя как раз потому, что любой пример, по определению, должен
представлять из себя что-то цельное и законченное. В ситуации развода
это невозможно. Если семейная пара разводилась, но семью в конце концов
удалось восстановить, это пример не развода, а ошибок в семейной жизни
и путей их преодоления. Таких примеров можно привести сколько угодно —
многие состоявшиеся, счастливые семьи воцерковились именно в такой
критический момент. Если развод состоялся, но человек сумел создать
другую семью и преодолеть последствия развода — это пример покаяния
и второго брака, но никак не развода. Если человек после развода больше
не создал семьи, но сумел преодолеть его последствия иным способом — это
важный пример полноценной одинокой жизни, но никак не развода. А если
ситуация развода осталась не преодоленной, то это вообще не пример —
потому что примеривать нечего.
Таким образом, тема развода распадается на две части, каждая из которых
имеет большое самостоятельное значение. Первая часть — это современная
семейная жизнь, набор типических ошибок и ложных стереотипов, которые
могут привести к ее краху, и способы преодоления этих ошибок. Вторая
часть — это преодоление кризисных ситуаций, которые возникли
в результате развода.
Преодоление последствий развода — тема огромная, включающая в себя
множество аспектов: сами бывшие супруги, их дети, их родители и т. д.
Единственное, что можно выделить как объединяющее все эти аспекты
вместе, — это необходимость покаяния. Покаяния в истинном, глубоком
смысле этого слова. Это и осознание своей вины в создавшейся ситуации,
и понимание того, что свою вину ощущаешь не полностью, и прощение обид,
и твердое намерение больше никогда не делать ничего из того, что хотя бы
отдаленно могло привести к подобной ситуации. Это некое качественное
изменение своей жизни, но не внешнее — развод, разъезд, раздел
имущества, новая социальная роль или статус, а внутреннее — готовность
воспринимать себя, свою жизнь, своих близких по-другому, не так, как
раньше. Наконец, это качественное изменение жизни обязательно требует от
человека какой-то жертвы. Он что-то должен сделать не для себя. Кому-то
послужить, что-то отдать. Часто именно это последнее условие
оказывается очень трудноисполнимым. Каждому московскому священнику
знаком тип разведенной современной женщины без детей, занятой на
высокооплачиваемой работе, которая постоянно скорбит о том, что эта
работа съедает всю ее жизнь и что она хочет чего-то совсем другого.
Только это другое никак не получается, потому что все занято работой,
походами в фитнес-клуб и времени на то, чтобы кому-то помочь,
поучаствовать в какой-то волонтерской работе, просто нет. На предложение
поменять работу всегда следует аргумент, что ведь тогда денег будет
меньше.
Готовность к самопожертвованию — это не только главное условие
преодоления последствий развода. Это и главное условие успешной семейной
жизни, и, наверное, одна из главных проблем и ошибок в семейной жизни —
это неспособность что-то отдать, чем-то пожертвовать. Эта жертвенность
пронизывает семейную жизнь во всех ее проявлениях, от самых
элементарных, до самых глубоких и возвышенных. Одна прихожанка нашего
храма, — ныне покойная, дочь царского генерала, прожившая трудную жизнь
и имевшая очень счастливую семью, детей и внуков, — в разговоре с другой
женщиной, гораздо моложе нее, вдруг узнала, что та оставила в браке
свою девичью фамилию. Выяснилась и причина такого решения — не хотелось
менять множество документов в университете, где учились вместе
молодожены. Хорошо помню, как, услышав это, пожилая дама заметила
в весьма резкой и, надо сказать, обычно не свойственной ей манере: «Мне
и в голову такое прийти не могло, я своему мужу не только фамилию, я ему
всю жизнь отдала, какие тут могут быть трудности с документами».
Конечно, фамилия — далеко не самый важный вопрос семейной жизни, гораздо
важнее готовность делить вместе абсолютно всё: и самое важное,
и второстепенное.
Эта идея самопожертвования современному человеку чужда и часто совсем
непонятна. Готовность что-то потерпеть становится чрезвычайно редким
качеством, а без него семьи вообще быть не может, можно и не пытаться.
Недавно другая прихожанка нашего храма родила ребенка в самом
современном роддоме в Москве. Ей там очень понравилось — прекрасные
условия, замечательные врачи, все очень вежливые, всегда готовы помочь. В
частности, это стремление сделать пребывание в роддоме комфортным
выражается еще и в том, что на любом этапе родов врачи готовы сделать
эпидуральную анестезию, чтобы роды были абсолютно безболезненными для
матери. Наша прихожанка побоялась делать анестезию, чтобы не повредить
ребенку, а потом врач сказала ей, что не помнит, когда в последний раз
принимала естественные роды. Один пожилой и мудрый священник сказал мне
на это, что современный человек — это «человек анестезированный» или,
если точнее и по-русски, — «человек отмороженный». Он не хочет
чувствовать боли, но значит не способен почувствовать и чужую боль,
и радость, и любовь. В основе любой кризисной ситуации в семье лежит эта
неготовность к жертве. Когда люди вступают в брак, они всегда готовы
что-то отдать другому, но весь вопрос в том, что именно. Проблема в том
и состоит, что брак всегда требует от тебя чего-то большего, чем то, что
ты был готов отдать. Это всегда преодоление себя. Брак всегда требует
больше сил, чем у тебя есть. Эта простая мысль была очевидной для наших
предков, живших в православной стране и твердо знавших, что брак — это
Таинство, требующее помощи Божией и превосходящее человеческие усилия.
Но эта простая мысль является полной неожиданностью для большинства
современных людей. Вступая в брак, современный человек чувствует себя
обманутым — он не соглашался на такие жертвы!
Острой проблемой является отсутствие традиции семейной жизни. Об этом
говорят все — политики, социологи, психологи, демографы. Говорят о том,
что в изменившемся мире не могла не поменяться и семья, что это
неизбежно и даже нормально. Все по-разному оценивают этот факт. С точки
зрения обычной приходской практики это отсутствие традиции выглядит
просто катастрофическим. Разговаривая с молодыми людьми, которые
приходят венчаться, я все чаще убеждаюсь, что им приходится говорить
о совершенно элементарных вещах, казалось бы, самоочевидных для любого,
кто жил в нормальной семье. Например, таким откровением бывает правило
о том, что нельзя ни одного раза за всю семейную жизнь лечь спать или
уйти на работу, не помирившись. Приходится объяснять, что для этого
и молятся Богу вечером, чтобы день закончить в мире, а мирятся друг
с другом, чтобы эту молитву Бог услышал. Можно привести и множество иных
примеров. Иногда просто не знаешь, чтó из обычного набора прописных
истин окажется откровением для этих молодых людей. Таким образом,
проблема не только в том, какая модель семьи формируется в современном
обществе, но еще и в том, что сам механизм передачи элементарного
духовного опыта оказывается разрушенным.
Наконец, хочется сказать, что есть и другой парадокс семейной жизни. Он
состоит в том, что хорошие семьи всегда были и есть, несмотря ни на
что — на отсутствие традиции, социальной и общественной поддержки и чего
бы то ни было еще. Этот парадокс выражается не только в способности
семьи преодолевать недостаток внешних условий ее существования. Семья
может преодолевать и внутреннюю, собственную недостаточность. Я был
однажды свидетелем, как старый и очень опытный духовник утешал молодого
человека, имевшего огромные внутренние трудности в семье. Они с женой
очень разные, друг другу мало подходят, оба наделали кучу ошибок, оба не
знают, как жить дальше. Батюшка сказал ему: «Ты потерпи, только первые
двадцать пять лет будет трудно, потом станет легче». Это было лет десять
назад. Я до сих пор не скажу точно, что в этой фразе было сказано
в шутку, а что всерьез. Точно я знаю только одно, что они до сих пор
вместе и что действительно «стало легче». Поэтому я кончу тем, с чего
начал: никакой развод никогда и никому нельзя привести в пример.
источник