Творчество Марины Лебедевой

Марина Лебедева родилась в городе Касимове Рязанской области, Закончила Рязанский государственный педагогический университет им. С. Есенина. Работает в сфере образования. Стихи и рассказы публиковались в прессе г. Касимова, Рязани, Павлова («Мещерская новь», «Молодежный курьер», «Благовест» и др.), коллективных сборниках «Окские зарницы», «Ока литературная», «Свеча на ветру», в котором она была составителем и др.

Была организатором и руководителем клуба авторской песни «Ариадна». Свои стихи и песни исполняла по областному радио.

На Касимовском телевидении ведет авторскую программу «Неслучайные встреч

Смотреть «Неслучайные встречи с Александром Блохиным»

В 2012 году, в Рязанском издательстве «Узоречье» вышла книга Марины Лебедевой «До последнего часа»

Меня удивила смелость Марины Лебедевой взяться за военную тему. Я гораздо старше автора, но никогда об этом не помышлял, считая, что писать о том, что ты не видел, не участвовал в тех событиях, не имею права. Тем более, что я — мужчина.
Вероятно, потребность взяться за ту или иную тему сидит где-то в нас, и мы не властны над  её влиянием, кому-то дана одна, а кому-то – другая, и кто реализует себя в творчестве, тот счастливый человек. Марина – одна из тех счастливчиков. Читая книгу, вполне представляешь события, героев повести, переживаешь вместе с ними, и так хочется, чтоб все они выжили в горниле беспощадной войны.
Автор удивительно нравственно рассказывает нам о любви двух молодых героев. В их отношениях — высокие, нежные чувства, целомудрие, нет и намёка на низменные инстинкты, которые ныне в изобилии встречаются в современной литературе, если её можно так назвать.
Любовь помогает жить, воевать и побеждать, и представлена здесь как один из важных факторов нашей победы. Очень мастерски прописаны чувства героев, их размышления, диалоги. Всё это собирается воедино и делает произведение цельным.
Прочитав внимательно повесть, я понял, что «девушка с пугливыми глазами» — настоящая русская девушка, которая наравне с мужчинами умеет постоять за своё Отечество. Но не дай Бог, чтобы наши девушки, женщины повторили судьбу героини.
Цель достигнута, автор исполнил то, что сильно желал, поставлена ещё одна веха памяти наших отцов и дедов, есть ещё одно весомое доказательство, что мы помним нашу историю и не позволим предать её забвению.
Евгений Артамонов,
член Союза писателей России.

 

            * * *

Не скрою, что мои стихи

От совершенства далеки.

И, как и все мои грехи,

Так просто не сойдут с руки,

Когда ответ придется дать,

Оканчивая путь земной.

Но мне необходимо знать,

Что хоть бы строчкою одной

Мне удалось хоть на чуть-чуть

В вас искру Божию зажечь.

А если нет… Тогда же пусть

Их соберут — и бросят в печь.

 

    *  *  *

«Ищу не вашего, а вас…»*

Слова просты. А что за ними?

Ни красоты ищу, ни имени,

Ни состояния, а Вас.

Не все равно ли ручейку,

Купая путника нагого,

Одежда звания какого

Осталась там, на берегу?

А мы? По чину и награда?

Как горько видеть всякий раз:

Богатства, славы ищут в нас…

Но сердца нашего… не надо.

 

 * 2 послание св. ап. Павла к Коринфянам  Гл. 12,14

 

               * * *   

Что такой уродилась — прости,

Не пекусь о многом.

Только в небо меня отпусти…

Отыщу ль дорогу?

Она ниточкой по косой

С неба светит.

И пройти можно лишь босой,

Веет ветер.

И чем выше, тем все трудней —

Ветер злится.

Может, крылья помогут мне,

Словно птице?

Неба манит цвет голубой.

Вот он – случай —

До небес дотянуться рукой…

А там – тучи.

 

             *  *  *         

Блуждая в поисках ответа,

Ищу хотя б Твоих следов.

Владыка мира! Где я? Где ты?

Приди на мой упрямый зов.

Я шла к Тебе по бездорожью.

Как труден и тернист подъем!

То жаром мучима, то дрожью

В глухом отчаяньи моем.

Душа плененная тоскует:

Прости меня, за все прости!

Миг каждый вечностью рискую,

Не осуди в конце пути.

Теперь я знаю – Ты дороже

Всех царств и ближе всех людей.

И робко требую: Мой Боже,

В любви ко мне не оскудей.

            * * *

«Я есмь дверь: Кто войдет Мной, тот спасется» Св. ап. Иоанн Гл.10.9

Я раньше думала, что я живу, как надо,

И не желаю участи другой.

Как выросший цветок под сенью сада

Стоит, собой довольный, над водой.

Смысл жизни в чем берет свое начало?

О том читала Книгу… как во сне, —

Ведь книг таких я раньше не встречала.

И многое меняется во мне.

Та Книга мне открыла мир нездешний.

Я жить хочу в нем даже на краю.

Я в этой жизни грешница, конечно,

Но у дверей с надеждою стою.

Мне прежнее становится не мило,

Сейчас иным богатством дорожу.

Теперь я знаю, где мне черпать силы,

Когда по льду неверному скольжу.

 

              * * *

Когда я с совестью своею говорю,

То слышу ее скорбное рыданье,

Как будто бы выводят на закланье

Вновь душу заплутавшую мою.

И я скорблю о прожитом напрасно

И дерзких мыслей обрываю шквал,

И вдруг  с небес негромкий голос ясно

Меня Своею дочерью назвал.

И я рванулась от пустых стремлений

К Нему. Мои мольбы сбылись.

Взлетаю, припадая на колени,

Но что-то снова тянет меня вниз.

 

          * * *

Когда я в зеркало порою

Гляжусь, то мне не все равно:

Дурна? Красива? — Я с тоскою

Своей души в нем вижу дно.

Не так добра, как мне казалось,

Привыкла делать что хочу.

А с чистым сердцем что же сталось?

Я о смирении молчу.

И за отрезок дней короткий

Я душу сделала пустой?..

Но Спас с иконы смотрит кротко,

Великий, строгий и… простой.

Я слышу неба позывные.

Чтоб заглушить страстей костер,

Христос Пречистые, родные

Навстречу руки распростер.

 

 

          *   *   *

 

«Се стою у двери и стучу»
«Сыне, даждь Ми твое сердце»
Откр. Иоанна Гл 3,20

Войди скорей

 

В мое страдающее сердце,

Своей любовью душу мне согрей.

С надеждой тихой

Я распахиваю дверцу,

Ни друг, ни враг не ведает о ней.

Скажу одно:

Ищу во всем совета

Лишь у Тебя. И всякий раз сильней.

В душе темно,

Когда она без света,

Без света вечной Истины Твоей.

          *   *   *

Когда все стихнет в доме, все уснут,

В своей ночной молитве откровенной

К иконе Спаса бережно прильну,

Возопию о самом сокровенном.

И вдруг священный трепет — дар даров —

Находит ум и сердце мое тесным,

Что говорю с Тобой, Царем веков

И любящим меня Отцом небесным.

            * * *

Великолепье службы. Дивный хор

 

Поет молитвенно стихиры.

И лики строгие притягивают взор —

То образы невидимого мира.

Но служба кончилась, очистилась душа.

И громко звякнула монетка в кружке.

Вот с клироса выходят не спеша

В платочках скромных певчие – старушки.

И вдруг поблекли краски… Предо мной

Обычный храм, каких не счесть на свете.

Но где же свод чудесный расписной?

Но кто же пел? Не бабушки же эти.

И почему душа могла летать

Куда-то ввысь? Ужель она проснулась?..

И было так легко… То благодать,

Наверно, краешком души моей коснулась.

              *   *   *

 

Сгустились сумерки. А если ввечеру                

Подует теплый ветер из окошка —

И пламя вальс танцует на ветру,

Как мотылек, привязанный за ножку.

А ветер вновь меняет темп и ритм,

Готов вальсировать до самого утра…

Как на ветру свеча моя горит!

У ветра с ней опасная игра.

Так наша жизнь, что ветер на юру,

Закружит – в душах гаснет огонек.

Есть люди, точно свечи на ветру,

Другие же – чадящий фитилек.

 

      * * *

 

   Глубина души

 

Таит свою опасность глубина.

Чем неизвестность эта отзовется?

Вот жемчуг тоже достают со дна.

Наградой чья-то смелость обернется.

 

Когда помельче – безопасней плыть.

А по теченью – легче и приятней.

Но разве интересно жить,

Когда все просто?.. Или так понятней?

 

Душа, как речка – вроде бы чиста…

Но ступишь в ее воды без боязни –

Такая расплеснется чернота,

Что не всегда отмоешься от грязи.

 

А та, в чьем русле глубина видна,

В сравненье с мелкой речкою, признаться,

Несет свой тяжкий крест – увы! – одна.

В ней захлебнуться многие боятся.

 

Порой сокровища свои душа,

Чтоб не растратить, в глубине скрывает.

В иной же – хоть и с виду хороша –

Увы, там прятать нечего бывает.

              *  *  *

 

Зябко стоять мне одной на ветру

С мыслью о том, что я тоже умру.

Страшно растаять в пугающей тьме,

Все позабудут тотчас обо мне.

 

Что же потом: жуткий холод и тьма,

Иль золоченные сплошь терема?

Память с годами и имя сотрет…

Только я верю – душа не умрет.

 

И с той минуты – печаль об одном:

Есть ли мне место в том мире ином.

Что там за дверью в неведомый край?

Ад мне откроется или же рай?

 

Радость небес или ужас огня?

Кто же там встретит, и ждут ли меня?

Этот вопрос словно душу прожег –

Смерть – это в вечность последний прыжок.

 

              *  *  *

 

Вот родила Мария Дева малыша

И, спеленавши, в ясли положила,

И любовалась Им, едва дыша,

Когда вокруг уже молва кружила:

 

« Родился Царь, обещанный отцам!»

Волхвы спешат за новою звездою —

Не терпится увидеть мудрецам,

К т о поведет народы за собою.

 

Явились ангелы в полночной пустоте.

И пастушки, поверив Божью гласу,

Вдруг замерли в смиренной простоте,

Узрев Младенца и Творца – все сразу.

 

Но мир не внял явлению чудес.

Волхвы в задумчивости город покидают…

При воплощении Божественных словес

Вся мудрость человечья замирает.

 

           * * *

 

 

  Пред иконой Божьей Матери

       «Семистрельная»

 

«и Тебе Самой оружие
Пройдет душу»
Ев. Лк. Гл 2.35

Твои страданья, Спасе, кто измерил,

Когда сквозь руку в крест вбивали гвоздь?..

И вот прошло, (едва ли кто заметил),

Оружье душу Матери насквозь.

 

 

           *   *   *

 

Спасенье в смерти началось:

В страданьях, в скорби, в муке крестной…

Свершилось! Ждали — и сбылось,

Но в рай идти тропою тесной.

 

Когда оглянешься окрест –

Вот избавления застава!..

…А на пути все тот же крест,

Большой, тяжелый и кровавый.

 

 

        *   *   *

 

Когда, ослабнув в вере и надежде,

Как сомневающийся Петр, тону,

Я – блудный сын в истрепанной одежде –

К Тебе, Владыко, руку протяну.

               * * *

            У Креста

 

Та ночь средь бела дня в права вступила.

В людские души хлынули ветра.

Как будто бы недавно это было:

Глумленье воинов и отречение Петра.

 

«Или, Или  лама савахвани»*, —

Взывал Господь под гнетом муки крестной.

Но у креста остались лишь они –

Мария-Мать и преданный апостол.

 

Толпа Его хулила в страшный час,

Ждала: кто чуда, кто мольбы последней, —

Не зная, что вершится здесь сейчас

Кому — проклятье, а кому – спасенье.

 

Тот Крест доныне там невидимо стоит.

Хор ангелов, как прежде, Бога славит.

И кроткий лик Христа на н