ПОРОЙ СЛЫШИШЬ, КАК СЛОВА «ДЕВСТВЕННОСТЬ», «ДЕВСТВЕННИЦА», «ДЕВСТВЕННИК» ПРОИЗНОСЯТСЯ С ЯРКО НЕГАТИВНЫМ ОТТЕНКОМ. В НЕКОТОРЫХ ОБЩЕСТВАХ БЫТЬ ДЕВСТВЕННИКОМ ИЛИ ДЕВСТВЕННИЦЕЙ СЧИТАЕТСЯ ЗАЗОРНЫМ. МОЛОДЫЕ ЛЮДИ И ДЕВУШКИ СТЫДЯТСЯ СВОЕЙ НЕВИННОСТИ, СКРЫВАЮТ ЕЕ И ДАЖЕ ТЯГОТЯТСЯ ЕЮ. ПРОИСХОДИТ ЭТО НЕ ВСЕГДА ОТ РАСПУЩЕННОСТИ, А СКОРЕЕ ОТ ПРОСТОГО, БЕЗДУМНОГО СОГЛАСИЯ С ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ ИЛИ, ЛУЧШЕ СКАЗАТЬ, НАСТРОЕНИЕМ, ПОТОМУ ЧТО МНЕНИЕ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ХОТЬ КАКУЮ-ТО МЫСЛЬ. А ЗАДУМАТЬСЯ ЕСТЬ О ЧЕМ.
Девственным мы называем то, что не тронуто, не искажено,
первозданно. Девственный лес, девственная природа. Девственным был мир
по сотворении его Богом. Девственниками были Адам и Ева – первые люди,
которых Господь поселил в раю. Они хоть и имели тела, но были свободны
от телесных потребностей. При том, что первые люди были связаны
единством плоти (ведь Еву Господь сотворил из ребра Адама), и даже имели
благословение плодиться и размножаться и наполнять землю и обладать ею,
они не знали супружеского жития в привычном нам сегодня смысле. По
словам святителя Иоанна Златоуста, «первые люди жили, как Ангелы, и не
было речи о сожитии». Увеличение народонаселения в том состоянии
безгрешности, в котором пребывали Адам и Ева, должно было, по замыслу
Божию, происходить иным, неведомым нам образом. Но по беспечности муж и
жена впали в грех (вкусили плод с заповедного дерева), да еще не
захотели раскаяться, и тогда Господь изгоняет их из рая сладости.
В этом нет ничего жестокого, ведь пребывать рядом с Богом в положении
нераскаявшихся грешников для них будет уже не блаженством, а мукой. Вот
тогда-то, поселившись напротив райских врат, Адам и Ева впервые узнали
супружескую близость. «Девство отлетело от них, и вступил в силу закон
супружества».
Но и за порогом рая человек не оставлен Божией милостью. Семья дана
ему как утешение в суровом мире, в котором он теперь живет. Святые отцы
назвали семью «остатком рая на земле». Сознавая благость семьи,
человек учится возделывать свой малый семейный рай, культивируя всё,
что полезно для него, и отбрасывая то, что ему вредит. При всем
разнообразии культур, святость семьи встречается повсеместно.
Повсеместно же можно отметить и особое внимание к первому плотскому
единению, то есть к переходу из девственного состояния к супружескому.
Еще в древности было замечено, что первый половой контакт, то есть то,
как произошло расставание с девственностью, немало влияет на
последующее развитие личности человека, на его характер. Нередко от
этого события зависит дальнейшая судьба и потому его никак нельзя
поставить в ряду обыкновенных и даже необыкновенных эпизодов жизни –
это не рядовое событие. Это шаг в совершенно новую жизнь и он должен
быть совершен осознанно.
Значимость перемены в жизни человека с началом супружеских отношений
отразилась в языке. Во многих языках мира, а может быть и во всех, для
обозначения человека в девственном состоянии (имеется ввиду телесное
состояние) применяют одно слово, а для утратившего девственность –
другое. Так, по-русски мы скажем: дева, девушка, девица, а потом –
жена, женщина, баба. Здесь отражена не возрастная разница, а именно
физиологическое изменение: «Девкой меньше, так бабой больше», – гласит
народная поговорка. «Впускал к себе он деву в дом, не деву выпускал», –
поется уже в английской народной песне. Девами, девицами называли даже
старушек, не бывавших замужем. Так и говорили – старая дева. В
отношении мужского пола – юноша, парень, после – муж, мужик, мужчина.
То же находим у англичан, после замужества мисс становится миссис. Во
французском языке мадмуазель превращается в мадам. Немецкая девица –
фрейлин, а дама – фрау. У шведов – фрекен и фру. Помните, фрекен Бок из
«Малыша и Карлсона»? Далеко немолодая домоправительница никогда не
была замужем и потому к ее имени добавлено фрекен, то есть девица.
Отметим, что в большинстве обществ девственность имела свой особый
статус. Синонимы этого слова в русском языке: невинность, чистота,
целомудрие, непорочность, неиспорченность, честь. У кельтов
свидетельство на суде девицы считалось неоспоримой истиной. Кельтская
девица обладала статусом «девятиязыкой», то есть ее свидетельство
приравнивалось к свидетельству аж девяти человек. Ей верили даже без
присяги. И в нашем Отечестве в судебных разбирательствах девица могла
выступать свидетелем или послухом, ее словам доверяли безоговорочно.
Считалось, что дева не может солгать.
Даже в тех обществах, где беспорядочные связи были нормой,
девственность обладала неким ореолом. Можно вспомнить гостеприимного
Лота из Ветхого Завета. Жители города Содома, где жил праведный Лот с
семейством, были особенно развращены. Когда они узнали, что Лот
принимает у себя двух пришельцев, то все городские жители, Содомляне, от молодого до старого… окружили дом и вызывали Лота, требуя, чтобы тот вывел к ним своих гостей, намереваясь совершить над ними насилие. Лот кротко пытается остановить их: «Братья мои – говорит он, обращаясь к одержимой похотью толпе – не делайте зла». И далее предлагает им «замену»: «Вот
у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их вам,
делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего» (см.
Быт. 19, 4-8).Лот упоминает о девственности дочерей, зная, что даже в
глазах этих развращенных людей она имеет определенное достоинство.
Сохранение девственности до брака характерно для многих культур. Об
этом говорит многоликая, но в чем-то схожая символика пышных брачных
торжеств, существующих у всех народов. Заметим, что для второго брака,
когда хотя бы один из брачующихся уже не девственник, такие торжества
уже не уместны и их не устраивают. В православной традиции при венчании
второбрачных свечи, которые они держат в руках, не зажигают. Это тоже
символ того, что брачующиеся не девственники.
Схоже у многих народов и отношение к потере девственности до брака.
Особенно это касается девушек. Сама женская природа так устроена, что
грех этот не может быть скрыт и непременно обнаружится. А коль вина
может быть доказана, то она может быть и наказана. И наказывали. В
израильском обществе, по Моисееву законодательству, если не найдется девства у отроковицы, предлагалось побитьее камнями до смерти (Втор.
22, 20).Причем казнить отроковицу полагалось у дверей родительского
дома, то есть, можно сказать, на глазах у родителей, не обеспечивших
правильного воспитания и догляда. С наступлением христианской эры нравы
стали мягче, и всё же общество продолжало относиться к этому греху
особенно нетерпимо. В России (да и в других христианских народах) еще в
XIX веке не сохранившую себя девицу ожидало всеобщее презрение,
отторжение от общества, грубые насмешки и выходки, мазание дегтем ворот,
битье стекол в родительском доме. По неписаным законам, принятым в
обществе, она уже не могла появляться на молодежных вечеринках, не
надевала яркой одежды и, как правило, искала, куда скрыться с глаз.
Замуж ее не брали, разве что какой-нибудь старый вдовец предлагал ей
обвенчаться, дабы было кому варить щи и дохаживать его старость. В
мусульманской среде подобное отношение к потере девственности кое-где
сохранилось до нашего времени. Особенно в провинции.
То, что кажется нам сегодня непомерно жестоким, имело свои причины.
Дело в том, что первая близость у женщины сопровождается такими
колоссальными изменениями в ее организме, такими физическими и
психическими нагрузками, что должна происходить в особой атмосфере. В
атмосфере брака, потому что именно брак и только брак способен дать ей
необходимое в эти минуты спокойствие от сознания своего права и защиты
этого права со стороны общества и родных. В противном случае
психическая перегрузка может вызвать патологические изменения, мутации
генотипа женщины, и в дальнейшем вероятность рождения у нее генетически
больного ребенка возрастает. Статистику учащающихся добрачных связей
сопровождает статистика увеличения генетических заболеваний и общей
детской патологии. Характерно, что в регионах с мусульманским
населением, где девственность невесты обязательна, таких заболеваний
гораздо меньше. Легкомысленное отношение к добрачному сожительству не
только подрывает здоровье нации, оно – прямая угроза самому
существованию ее, так как ведет к ее вырождению. Только заботой о
здоровом генофонде народа, о его будущем можно объяснить ту
непримиримую жестокость, с которой общество отвергало от себя
утратившую невинность девушку.
Девицу, не сохранившую девственности, называли и считали испорченною.
Порча состояла в том, что, познав близость вне брака, как мужчина, так
и женщина, бывают более склонны к неверности, чем те, кто вступил в
брак в чистоте. Когда человек начинает семейную жизнь девственником, в
его сознании брак и интимные отношения пребывают в единстве. В
противном случае, эти понятия будут разобщены. А коли так, то устоять в
искушении, которых в жизни любого семейного человека немало, будет
труднее. Девственность, сохраненная до брака, хоть и заканчивается в
нем, но не исчезает совсем. В дальнейшем, можно сказать, что она
охраняет его границы.
Народный опыт знает печальную истину: когда девушку, имевшую
внебрачный опыт близости, покидает ее поклонник, она редко остается
одна. Вскорости она начинает, может быть и не давая себе в том отчета,
искать новую «любовь». В «Фаусте» Гёте приводит народную песенку:
Ты начала теперь с одним,
Потом другой придет за ним.
А как до дюжины дойдет,
К тебе весь город побредет.
Есть такое выражение – «пошла по рукам». Звучит может и грубо, но
чаще всего так и бывает – первая ошибка имеет тенденцию к
тиражированию.
Чтобы никого не обидеть, приведем пример не из реальной жизни, а
литературный. Ведь литература (хорошая литература) предлагает тот же
обобщенный жизненный опыт. У Гоголя в «Ревизоре» выведен тип – помещик
Добчинский, который, по его словам, первого сына родил еще до брака, но
«так совершенно, как бы в браке, и всё это как следует я завершил
потом законными-с узами супружества-с». Вроде бы грех добрачного
сожительства, как говаривали раньше, – прикрыт венцом, тут и делу
конец, и разговорам. Но какую характеристику семейной жизни помещика
Добчинского мы слышим от городского чиновника! «Как только этот
Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он (городской судья) там уж и
сидит у жены его, я присягнуть готов… и нарочно посмотрите на детей:
ни одно из них не похоже на Добчинского; но все, даже девочка
маленькая, как вылитый судья».
Если юноша вступает в близкие отношения с девушкой до свадьбы, то он
рискует получить неверную жену. А если девушка соглашается на эти
отношения, то рискует потерять любимого.
– Ведь ты меня, пока не смял,
Хотел женой назвать!
– И было б так, срази нас враг,
Не ляг бы ты ко мне в кровать.
Так поется в старинной английской песне. И дело тут не в мужском
коварстве. Преждевременная плотская близость не может удовлетворить
ожиданиям и представлениям о семейном счастье. Хотя бы потому, что
близость является всего лишь частью этого счастья, и не исчерпывает
всего многообразия семейных отношений. Она даже не дает представления о
браке. Но молодые не знают этого, а если они от кого-то и слышали эту
истину, им трудно в нее поверить. Отсюда и разочарование.
Некоторым разочарованием или, лучше сказать, недоумением может
сопровождаться первая близость и после свадьбы. Это от того, что
истинно семейных отношений между молодоженами еще нет, они появляются
со временем, с опытом семейной жизни. Но в браке, если даже первая
близость не оправдала надежд на яркое феерическое счастье, супруги
как-то пытаются наладить жизнь и продолжают искать способы и средства
быть счастливыми. Как говорится: «хочешь, не хочешь, женился – целуй!»
Вне брака проще принять решение расстаться.
Если человек счастлив в семье – он вообще счастлив. Если он
несчастлив в семье – он несчастлив нигде. Старшее поколение знает это
из своего опыта и из опыта прежних поколений, так как уже научилось
смиренно ему доверять. Молодым же кажется, что истиной владеют только
они и все мозги мира поместились у них в голове. Они хотят решать свои
проблемы по-своему. Поэтому когда для чад приходит время влюбленности,
родительское сердце изнывает от тревоги: как бы не решилось неразумное
чадо на необдуманный поступок. Как бы не искалечило себе жизнь.
Родительское сердце не знает покоя в ожидании перемен и молит Господа о
честном браке.
В жизни преподобного Силуана Афонского был случай. В молодости, когда
еще жил с родителями, увлекся он одной девушкой из своего села. И
как-то, прежде чем был поставлен вопрос о свадьбе, в поздний вечерний
час с ними произошло «обычное». А на следующее утро, когда он работал с
отцом, тот тихо сказал ему: «Сынок, где ты был вчера, болело сердце
мое».
Однако заметим, что сегодня даже родители-христиане теряются – не
понимая, как им относиться к проявлению сексуальности в своих чадах.
Кто-то вообще считает нереальным сохранение чистоты в современном мире и
опускает руки. А кто-то боится запретами закомплексовать ребенка. И те
и другие ссылаются на особенности времени. Особенности эти, конечно,
есть. Но когда впоследствии воспитательные недоработки родителей
проявятся в горькой семейной или бессемейной жизни их детей, претензии к
времени не предъявишь и компенсацию морального вреда не получишь.
Святитель Иоанн Златоуст, обращаясь к родителям, говорит, что
воспитывая детей, их более всего надо удалять от плотского греха,
потому что именно эта брань особенно беспокоит их в юном возрасте.
«Оградим их со всех сторон советами, увещаниями, страхом и угрозами»,
чтобы потом целомудренными ввести в жизнь брачную. И далее: «Ничто не
украшает сего возраста, как венец целомудрия и то, когда юноша вступит в
брак чистый от всякого распутства. И жены будут им любезны, когда душа
их наперед не узнает блуда и не будет растлена… От того и любовь бывает
пламеннее, и расположение искреннее, и дружба надежнее, когда юноши
вступают в брак целомудренными». И тут же святитель рисует картину
несчастного брака, где «ссоры, ругательства, разорение домов и
ежедневные брани», где «любовь к жене охладевает и прекращается». «А
это бывает, потому что прежде брака не соблюдали целомудрия». Сказано в
IV веке. Византийская Империя, распущенность нравов чудовищная. Все те
же самые особенности времени, о которых в наше время мы узнаём из
прессы, радио, телевидения и интернета. Разве что самого интернета с
телевидением нет. А святитель, тем не менее, напоминает родителям их
обязанность заботиться о целомудрии детей.
Юношей также увещевай быть целомудренными, – пишет апостол
Павел Титу (Тит. 2, 6). Тит в это время проповедует на Крите, жители
которого известны всему миру своими пороками. В древности мнение о их
непомерной жадности, чувственности, обжорстве и пьянстве настолько было
укоренено в сознании, что сам апостол, не удержавшись, цитирует из
критского поэта и философа Эпименида строку: Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые (Тит.
1, 12). И вот этих-то юных зверей, лжецов и ленивых утроб Тит должен
был увещевать быть целомудренными. И он увещевал. Не махнул рукой:
«Бесполезно!», а проповедовал чистое житие.
Почему же среди привычного в обществе нечестия эти люди проповедуют
чистоту? На что они надеются? Что придает их словам такую власть, что
слушатели загораются желанием преобразить жизнь? Вера! Вера в то, что с
помощью Божией всё возможно. А современным родителям дети не верят. Не
верят, потому что и сами родители не верят в то, что целомудрие
возможно в нашем мире, по-видимому, забыв, что невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18, 27).
Устоять среди соблазнов человеку неверующему трудно, почти нереально. Зато, как обещал Спаситель, всё возможно верующему (Мк.
9, 23), потому что с ним Господь. Если мы хотим, чтобы наши дети
проводили добродетельную жизнь, их нужно воспитать верующими. Не просто
верующими, а осознанно верующими, религиозно грамотными, всегда
готовыми ответить, в чем состоит их вера, как учит тому апостол: Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением (1
Пет. 3, 15). Необходимо и охранять детское сознание от всего, что
может растлить его. Конечно, мир сегодня полон безнравственных
символов, речей и картин. Ребенка невозможно совсем оградить от
соблазнов, но возможно дать ему защиту от них. Надо развивать внутренний
мир ребенка. Строить его. Здесь помогут домашнее чтение и размышление
над Священным Писанием и Священным Преданием. Живые семейные разговоры о
христианской жизни в истории и в современном мире. Но необходимо
спешить, успеть напитать дитя духовными истинами, пока оно открыто
родительскому слову, гибко, податливо, а не ждать более сознательного
возраста. Тогда эти истины примутся всей душой и в минуты соблазна
послужат ему, как некий «духовный бронежилет».
Но следует помнить, что наставления в добродетельной жизни дают плод
лишь тогда, когда они соотносятся с личностью наставляющего. Родители
должны сами соответствовать тому, о чем говорят. Быть церковными людьми
и собственной жизнью свидетельствовать христианские истины. Пусть их
уста говорят действительно «от полноты сердца», а не от полноты
библиотеки. Когда дитя видит, что родители сами разделяют те идеалы,
которые пытаются внушить ему, оно верит безоговорочно. И слова
приживаются в его сердце.
В книге святого Ермы, которая называется «Пастырь», Ангел-пастырь
перечисляет святому 12 правил благочестивой жизни. «Прекрасные правила,
– говорит Ерма, – но есть ли человек, который мог бы их исполнить как
следует?» «Прими их сердцем в простоте без размышления, и не встретишь в
исполнении их никакого затруднения», – ответил Ангел, добавив, что
если он станет раздумывать, можно ли и как выполнить то и другое, то
враг вложит расслабление в его сердце и он уже ничего не сможет
исполнить. Вот что! Принять сердцем! Целомудренная жизнь возможна в
нашем мире, но только тогда, когда мы принимаем ее сердцем. Когда вы
слышите о том, что нежизненно требовать от молодых девственной жизни до
брака, знайте, что причина такого мнения не в особенностях нашего
времени, не в статистике добрачных связей, а во внутреннем несогласии.
Ту же мысль находим и у святителя Иоанна Златоуста: «Проводить жизнь в
целомудрии легко, если захотим, если будем удаляться от того, что
вредит. И вообще ничто не трудно при нашем хотении, равно как ничто не
легко при нашем нехотении. Мы над всем властны». Было бы желание.
Девственником можно оставаться и в порочной среде. Девственной плоти
не знакомы сладострастные воспоминания. В этом смысле девственнику даже
легче сохранять себя от греха, чем тем, кто уже изведал близость.
Кстати, учитывая такую разницу, в России женские монастыри делились на
собственно женские и девичьи, куда принимали только девиц. Не столько
требования плоти становятся причиной падения молодых, а чаще всего
любопытство, податливость мнению окружающих, боязнь быть не таким, как
все. Бездумно лишиться чистоты легко, но, перейдя черту, мы получаем
другую плоть. И если в браке ее вожделения утоляются супружеским ложем,
и даже служат к укреплению союза, то вне брака придется жить в
постоянной борьбе с ее требованиями, либо греховным образом служить им.
Вернуться в прежнее состояние невинности невозможно, так же, как
возвратить яичницу в яйцо.
Всю свою жизнь мы учимся жить. Живя, учимся жизни. Мы учимся
правильно распоряжаться тем, что нам дал Господь. Здоровьем, достатком,
талантами, временем и даже скорбями. Иногда мы правильно решаем
жизненные задачи, иногда – ошибаемся. Тогда, раскаявшись, мы что-то
меняем в своей жизни и вновь принимаемся за учение. Ошибки бывают
разные, одни исправляются быстро и легко, другие своими разрушениями
могут изменить саму судьбу. Исправление их тяжко и долго. Но есть в
жизни период, когда ошибка может стоить особенно дорого. В это время
опасно доверяться лишь своему мнению. Хотелось бы, чтобы юность, не
имеющая своего опыта, призывала для совета Господа и Его заповеди. И
тогда для нее уход из девственности не обернется пожизненным рабством
растленной плоти, а введет ее в новую, более полную и радостную жизнь. Иточник